«Танец на мокром полу» (Почти сценарий)

Танцуй, пока можешь! Пока есть хоть капля сил. Пока чувствуешь! Без этого нет жизни! Без этого ничего нет! <…> Вся наша жизнь похожа на фуэте: сначала долго вертишься на одном месте, а потом начинаешь быстро-быстро сходить…

к/ф «Фуэте» 1986 год

От счастья текут слезы… Вера прижимает к груди цветы и в третий раз выходит на поклоны. Это ее вызывают на сцену, ей кричат «браво», ее осыпают цветами, о ней пресса пестрит яркими, восторженными отзывами. Маленькая девочка в лиловых пуантах стала примой… Об этом нельзя было и мечтать… И если бы не встреча много лет назад, не было бы Веры Серебрянской, не было бы судьбы...

1

Верочке шесть лет...

В маленькое окошко в сенях можно разглядеть крыльцо, заснеженную дорожку через сад и калитку, которая открыта, потому что ждут гостя. В будке под яблоней сидит Чингиз – большой рыжий пес. Он на короткой цепи и потому ленив и безучастен ко всему окружающему. Из кухни слышится голос мамы. Она поет какой-то старинный цыганский романс и режет к обеду кирпичик хлеба.

- Что это сердце сильно так бьется? Что за тревога волнует мне грудь?.. – голос ее то становится мощным, когда она делает усилие, чтобы прорезать хрустящую корку, то слабеет и, будто бы, опускается вместе с ломтем хлеба в большую тарелку.

Верочка стоит коленками на узенькой лавочке между банками с огурцами и грибами и то и дело переминается с одной на другую. Холодно и жестко, но заняться пока больше не чем и лучшего развлечения, чем глядеть в мутное от изморози окошко, не найти. Чингиз высунул голову из будки и смотрит пристально в сторону железнодорожной станции. Через несколько минут вдоль забора, проваливаясь в снег, проходит грузный мужчина в пушистой шубе и шапке и с большим чемоданом. Он останавливается в раздумье перед почтовым ящиком, прибитым к столбу слева от калитки: там краской написан номер дома 25 по улице Маркса. Мужчина достает из кармана записную книжку и листает ее замерзающими пальцами, сняв с правой руки рукавицу. Сравнив надпись на ящике с тем, что написано в книжке, он убирает ее обратно в карман и идет по дорожке к дому.

-Мамочка, к нам дядя какой-то идет! Мамочка! – Верочка спрыгивает с лавочки и на бегу поспешно надевает большие валенки, свалившиеся с ног.

За дверями слышится стук обуви о деревянный порог. Дверь распахивается, внося в сени рой снежинок и холодный пар. Человек в шубе появляется, как Дед Мороз в сказке, и громким голосом обращается к хозяевам дома:

-Доброе утро! Здесь живут Серебрянские?

-Здесь, здесь! Вы к нам по распределению от Дома Культуры? – мама выходит в сени в фартуке и с большим кухонным ножом в руках.

Лицо гостя приобретает немного встревоженный вид. Он смотрит то на маму, то на Верочку и молчит. Наконец, мама начинает смеяться и обращается к гостю:

-Простите, пожалуйста! Не пугайтесь! Проходите! Мы вам очень рады! – она поспешно распахивает пошире дверь в гостиную и мимоходом кладет нож на край стола на кухне. – Я Зоя Вячеславовна, а это моя дочка Верочка… А Вы?

Гость все еще топчется в сенях и пыхтит, пытаясь отряхнуть шубу от снега. Верочка стоит молча и смотрит в упор. У гостя такой растерянный и неловкий вид… Он похож на медведя в цирке, которого привозили к ним в город полгода назад… Он также ворчал и переминался с лапы на лапу… Но еще он умел кататься на велосипеде… И пил молоко из бутылочки, забавно фыркая. Верочка сама его поила… Ей разрешил дрессировщик Федя. Он артист! И поэтому он много чего умеет, этот Федя… У него есть шляпа, из которой можно достать цветы, кролика или яркие платочки. Он умеет строить из карт домик и угощает конфетами… Мама с ним подружилась, и Верочка тоже. Когда он снова приедет с мишкой и красивой женой Катей, Верочка ему подарит свой рисунок, на котором все они выступают в цирке! Она не успела подарить в прошлый раз, но уж в следующий обязательно подарит! Летом! Когда у всех школьников будут каникулы и все пойдут смотреть цирк…

Гость наконец снимает шубу и шапку и вешает их на один из гвоздей в сенях. Оказывается, дяденька не такой и большой… Мишка больше… А этот высокий, в вязаном свитере и пушистом шарфе. Он начинает снимать валенки, но мама его останавливает:

-Да Вы проходите, проходите в комнату, у нас прохладно! Я не расслышала, как Вас зовут… - она легко увлекает за собой этого массивного человека, едва успевшего подхватить чемодан.

-Эраст Петрович, с вашего позволения… - бодро отзывается мужчина, да так громко, что чижик в клетке у Верочки в комнате начинает беспокойно чирикать. – Мне дали ваш адрес и сказали, что две недели я буду жить у вас…

-Так и есть! Так и есть, Эраст… Петрович… - маме сложно с первого раза запомнить такое сложное имя.

Верочка уже запомнила… Это как будто говоришь «и раз…», когда прыгаешь в классики на школьном дворе. Она стоит в дверях комнаты, куда мама поселит «И-раза» Петровича и разглядывает его. Он не как Павлик в Доме Культуры… Павлик быстрый и худой… Он залезает по лестнице куда-то под потолок и меняет лампочки и чинит провода. Но гость и не такой, как Петр Петрович, сосед, который умеет делать фигурки из дерева… Петр Петрович уже старенький, у него дрожат руки, когда он ножиком снимает стружки с деревянного столбика. В общем, гость больше похож на водителя Васю! Вася Верочку катал на тракторе! И смеялся с ней, когда они на кочках подпрыгивали до самой крыши. Даже головой один раз стукнулся и все равно смеялся! А этот будет смеяться? Раньше здесь жил Федя со своей Катей, а мишка - при доме культуры, потом останавливалась какая-то тетя, которая приезжала к маме в гости, потом была Оленька, двоюродная сестра мамы, потом еще кто-то… А теперь вот этот большой «И-раз» с чемоданом и в валенках.

Мама что-то быстро ему рассказывает. Про Дом Культуры, про город, про их жизнь, а он молчит и иногда только удивленно мычит и кивает. Наконец, мама оставляет его в покое и выходит, прикрыв за собой дверь. Верочка идет за ней на кухню.

-Мам, а «И-раз» тоже с мишкой приехал? – спрашивает она с надеждой.

-Эраст Петрович! Нет, котик! Он певец! Поет! Мы с тобой пойдем слушать оперетту! Послезавтра, - мама расставляет тарелки к обеду. – Оперетта – это очень красиво! Все поют, танцуют… Тебе понравится! – уверяет она.

-Мама, ты тоже поешь… И танцуешь… Как у Васи на свадьбе, помнишь, да?

Верочка расстроена, лучше б гость кролика в шляпе носил…

-Нет! Это красивее! Это под большой оркестр! Когда много музыкантов! – мама терпелива и, как всегда, очень добрая.

-А скрипка там есть, как у Яши? – оживляется Верочка.

-Много скрипок! И барабан! И трубы… Много чего, котик! Сама увидишь! Только ты не мешай Эрасту… Петровичу, ладно? Он работает! – просит она тихонько.

Верочка кивает и берет со стола ломоть хлеба: надо покормить чижика. Через стенку слышно, как гость что-то напевает … Верочка прислушивается… Что-то звякает в комнате у «И-раза» и снова слышится его голос… Верочка кладет чижику хлеб и подходит к двери гостя, заглядывает в маленькую щелочку… Эраст Петрович сидит у окна за столом и что-то читает. Он не видит Верочку, сидит и мурлычет! Она подходит ближе и заглядывает на стол. Там разложены листочки с линиями, на которых расселись птички с хвостами и без… Они как будто на проводах сидят. Одни рядышком, другие отдельно. А иногда целыми стайками сбиваются, так что не разобрать, сколько их всего. Верочка забирается на пустой стул у окна и смотрит на птичек на бумаге.

-Это вы сами рисуете? – спрашивает она.

-Нет, Вера, это в типографии печатают… Это ноты… - Эраст Петрович смотрит на Верочку и улыбается.

У него в руке вилка с двумя зубчиками. У мамы тоже такая есть, но большая. Ей курицу переворачивают в печке.

-А это зачем? – Верочка показывает пальцем на вилку.

-Это? Камертон… Он всегда одну и ту же ноту поет… Нужную, правильную… Чтобы я не сбился… Вот, смотри… - Эраст Петрович ударяет камертоном о край стола, и, действительно, слышен нежный звук.

В комнату заглядывает мама и манит Верочку пальцем.

-Котик, я же просила тебя не мешать! – укоряюще смотрит она.

-А она не мешает! Наоборот! Мы вот про камертон говорили… Про ноты! И мне не скучно, и Вере тоже, наверное… - говорит он, подмигнув гостье.

Верочка смеется. Мама уходит, покачав головой…

2

К утру следующего дня Верочка уже знает, что это не птички на проводах, а ноты на нотном стане. А еще есть ключи… Не те, которыми двери открывают, а те, по которым ноты играют. Есть скрипичный… Наверное, для Яшиной скрипки специально придумали… А есть басовый… Для Эраста Петровича, потому что он басом поет… А под нотами слова написаны, чтобы можно было песни петь. Верочка уже немножко умеет читать, и вчера с гостем они даже выучили одну песенку, только она тут же забылась…

Верочка уже умылась, и они втроем завтракают за большим праздничным столом. Эраст Петрович рассказывает смешные истории, а мама смеется и прижимает руки к лицу, вытирает набежавшие слезы. Верочка тоже смеется, хотя не понимает, почему это дирижер сидит в яме, и зачем «давать петуха»… Вот он, в курятнике… Иди и бери, если надо…

Неожиданно Эраст Петрович обращается к маме:

-Зоя Вячеславовна, а давайте я Верочке покажу наших артистов? Свожу ее в гости! Пусть посмотрит! У нас такие костюмы, декорации! Если Вы не против, мы с ней сегодня на репетицию вместе сходим?

Мама долго думает, ее приходится уговаривать уже вдвоем. Наконец, она отмахивается от настойчивых Верочки и Эраста Петровича и разрешает им идти вместе.

-Котик, только слушайся Эраста Петровича, ладно! А Вы с ней построже… Она у меня попрыгунья! – обращается она к гостю, который утвердительно кивает.

-Глаз не спущу, уж поверьте! – в шутку говорит он и смеется.

Они идут, проваливаясь в снегу, и держатся за руки. До Дома Культуры надо идти прямо, потом повернуть на главную улицу, потом мимо храма с синими куполами, и сразу увидишь памятник Ленину перед входом!

Сегодня тут тихо, только из зала слышно, как кто-то разговаривает и поет. Верочка и Эраст Петрович раздеваются, сами вешают в гардеробе вещи и поднимаются по большой лестнице наверх. В зале пусто, зато на сцене много народа, все яркие, блестящие, бегают и громко что-то обсуждают. Несколько первых рядов убрали, вместо них сидят музыканты. И скрипок много… И даже барабан есть большой… Перед оркестром стоит мужчина с палочкой и машет ею… Может, ему скрипку не дали?

Эраст Петрович громко здоровается со всеми, ему отвечают, машут руками и улыбаются. Мужчина с палочкой подходит к ним с Верочкой и пожимает руку сначала артисту, а потом и Верочке.

-Вот! На экскурсию привел! – смеется Эраст Петрович. – Покажу наши чудеса!

Они идут через сцену между занавесками, потом по ступенькам и по коридору. Навстречу все время бегут нарядные девушки в цветных юбках и мужчины в костюмах. Эраста Петровича тут знают все, а Верочку никто не знает… О ней приходится всем рассказывать, что она на экскурсию пришла… Как школьники в прошлом году в музей… Яша рассказывал…

В комнатке с большими зеркалами много вещей. Они все развешаны на длинных вешалках. Верочка столько блесток никогда не видела раньше! И сколько разных тряпочек цветных! Она идет между рядами свешивающихся тканей и осторожно трогает бисер и крупные бусины, пришитые щедрой рукой мастериц… Кружева настолько тонкие, что можно подложить под них ладошку, и ее будет видно… Все это переливается в свете ламп, как в сказке!

Эраст Петрович знает, что ему нужно. Он раздвигает вешалки и выбирает свой костюм. Красивый пиджак в клетку, шляпа-котелок и палка с загнутым концом… Он теперь какой-то другой… Как из книжки…

Они возвращаются в зал, Верочку сажают перед музыкантами и просят быть очень тихой. Дяденька взмахивает палочкой, и музыканты играют… На сцене начинают танцевать, петь хором, потом по одному, потом вдвоем, потом опять хором… Иногда останавливаются и что-то обсуждают, но Верочка не разбирает, что именно они говорят… Она смотрит на этот блеск, эти огромные красные занавески по бокам сцены, украшенные чем-то светящимся. Там, сзади, видно город, а потом появляется комната, и еще одна. Все меняется очень быстро, а поют все и правда не как мама! Громко! То весело, то грустно. И Эраст Петрович тоже поет! Он такой важный, ходит не спеша и разводит руками! Верочка даже не заметила, как встала и стоит перед самой сценой, положив руки на край и опершись на них подбородком. У девочек в блестящих юбках очень красивые туфельки! Они завязываются ленточками на бантик. И на них можно стоять на самых кончиках пальцев! Вот бы так научиться! Все девчонки в городе будут смотреть и удивляться, когда Верочка так мимо пройдет по Первомайской площади!

-Всем спасибо! Репетиция окончена! – слышится чей-то голос.

Все артисты расходятся… Кто-то садится прямо на пол, кто-то наклоняется и сгибается прямо пополам к самым коленкам, кто-то легко садится на шпагат. К Верочке подходит молоденькая девушка в туфельках с бантиками и в блестящей юбочке.

-Девочка, ты чья? Потерялась? – спрашивает она, присев у края сцены.

-Я Серебрянская, - тихо говорит Верочка.

-А с кем ты пришла? – смеется танцовщица.

-Я? С «И-разом» Петровичем,- почти шепотом говорит Верочка и кончиком пальца трогает блестящую юбку, свешивающуюся с края сцены.

-А! С Яковинским! Нравится тебе у нас? – из-под края юбки высовывается кончик туфельки.

-Нравится! Туфельки нравятся! – показывает Верочка пальцем.

-Пуанты? Красивые, правда? Я их из Петербурга привезла! Они у меня счастливые, - танцовщица вытягивает перед собой длинные худенькие ножки, как кукла.

-Пу-на-ты? – повторяет Верочка.

-Пу-ан-ты! – поправляет с улыбкой девушка. – Я Оля! Я тут танцую! А тебя как зовут?

-Верочка… - радостно отвечает Верочка. – Я тоже такие хочу! Чтобы девчонкам показать… И танцевать на пальцах хочу… - говорит она, не отрывая взгляда от туфелек.

-Ну, это надо учиться… Тогда у тебя тоже такие будут… - говорит Оля и убегает за сцену.

Эраст Петрович уже переоделся и берет Верочку за руку.

-А у Оли такие туфельки красивые! Мне тоже такие надо! – уверенно говорит Верочка.

-У Оли? – артист оборачивается на сцену, где еще продолжают разминатья балерины. – А! Пуанты! Да! Они красивые, но на них очень сложно танцевать… Даже больно бывает… Тебе понравилось у нас? – спрашивает он и щекочет пальцем ладошку Верочки.

-Да-а-а… - протяжно отвечает она. – Я танцевать пойду! Чтобы туфельки такие же были! И платье! И бантики…

В гардеробе их неожиданно догоняет Оля. В руках у нее сверток.

-Вера! Я подумала… Возьми на память! Приходи завтра к нам на спектакль!.. Я племяшке везла… Возьми… На счастье! – она сует растерянной Верочке что-то туго упакованное и тут же убегает по лестнице обратно в зал.

-Вот тебе и подарок, Верочка! – немного удивленно говорит Эраст Петрович, заметив кончик лиловой ленточки, который свешивается из-под бумаги.

Дома мама испуганно прижимает к груди руки и то и дело повторяет: «Это зачем еще?». Эраст Петрович слушает сбивчивый рассказ Верочки о том, как ей понравилось в театре, и задумчиво улыбается. На столе лежат маленькие, почти кукольные лиловые пуанты. Атласные ленты переливаются, когда их трогаешь рукой. Тупой твердый носок не похож на обычные туфли… Верочка просит маму помочь ей надеть подарок. Помогает не только Зоя Вячеславовна, но и певец. Он объясняет, как правильно завязать бантики. Нога непривычно стягивается завязками. Верочка пытается танцевать на кончиках пальцев, но каждый раз спотыкается.

-Это надо учиться, котик! Так просто не выйдет! – вздыхает мама.

-Да, Вера! Надо много учиться, если хочешь порхать, как Олька и другие балерины! – поддерживает ее Эраст Петрович. – У вас в ДК наверняка танцы есть!

-Есть! – соглашается мама. – Да разве она будет ходить? Не заставишь!

-Буду! – твердо говорит Верочка и топает маленькой ножкой по холодному и мокрому от маминой уборки деревянному полу.

Две недели пролетают как один день! Верочка бывает на всех спектаклях и знает наизусть все роли и все танцы. Она уже более уверенно ступает по полу в своих волшебных туфельках и даже иногда изящно становится на носочки и несколько секунд замирает так в воздухе. Это огромное достижение! Эраст Петрович удивленно поднимает брови и многозначительно качает головой.

-Отличные данные… - не раз повторяет он. - Главное, не растерять!

3

Вера стоит на платформе и смотрит в сторону вокзала. Она в Санкт-Петербурге, ей девятнадцать лет…

Месяц назад ее пригласили в труппу одного из театров северной столицы. Мама не хотела отпускать, но Вера была очень настойчива… Большой чемодан и рюкзак за худенькими плечами – вот и весь багаж. А на первое время больше и не надо.

Вера спешит по адресу, который переписан с листа с нотами клавира «Мистера Икса». Тогда, тринадцать лет назад, Эраст Петрович подарил маленькой девочке толстую папку, написав на первой странице: «Верочка! Танцуй! Непременно танцуй! А будешь в Петербурге - приходи в наш театр…». Чемодан тяжелый, но сейчас это не важно. Хочется поскорее сказать Эрасту Петровичу спасибо, рассказать, как она училась в студии, как поступила в балетное училище, и что теперь она – настоящая балерина… А ведь все началось с той встречи на репетиции…

Перед входом в театр волнение в груди усиливается до того, что нет сил вдыхать майский свежий воздух. Вера подходит к афише и ищет знакомую фамилию среди множества других, незнакомых. Волнение не дает сосредоточиться, глаза бегают по строкам, но не находят Яковинского… Танцовщица подходит к окошку кассы и едва сдерживает дрожащие от предощущения встречи пальцы рук.

-Простите, пожалуйста! Скажите, в каком спектакле можно увидеть Яковинского Эраста Петровича?

Из-за стекла на Веру смотрит пожилая женщина в очках. Она будто бы не поняла, о чем ее спросили, и смотрит на Веру испуганно.

-Яковинский Эраст Петрович играет в этом театре? – еще тише спрашивает Вера.

-Вы, наверное, у нас давно не были и ничего не знаете… - наконец, вздыхает билетерша.

-Да… Я первый раз в Петербурге, - растерянно отвечает Верочка, – еще не была у Вас ни разу…

Женщина за стеклом растеряна не меньше танцовщицы. Проходит около минуты, прежде чем она начинает говорить.

-Дело в том… Господи, как бы это сказать… Все так неожиданно случилось, ему бы еще жить и жить… Его не стало совсем недавно… Мы все до сих пор не можем поверить…- в глазах у женщины все яснее становятся слезы. – Его так любили! Всегда приветливый! Такой талант! И так рано ушел… Непостижимо! Все произошло как-то быстро…

В груди нет воздуха… Там ничего сейчас нет… Нельзя и вдохнуть, ни выдохнуть… По шее к голове поднимается жар… Он окутывает все лицо и мурашками разбегается по телу. Стоять тяжело, и Вера медленно опускается на чемодан прямо перед кассой. Она очень спешила, но все равно не успела! Смерть оказалась проворнее и хитрее… Она обрушилась так нелепо и не вовремя, оглушив и придавив к земле юную, хрупкую душу… Но что же осталось девушке, столько лет мечтающей об этой встрече? Ей осталась память о двух неделях счастья, ставших судьбоносными для Веры Серебрянской. Эта поздняя встреча с человеком, чей образ стал для танцовщицы примером и маяком, ошеломила ее. Все надежды на счастливую встречу, все, что она представляла себе за эти тринадцать лет, рассыпалось, как карточный домик. Юношеская, чистая любовь вдруг потеряла точку опоры и стремительно сорвалась в бездну.

На глаза выступают слезы, а жар на лице перерождается в ком в горле. Вера судорожно закрывает лицо руками. Она опоздала навсегда…

- Танцуй! Непременно танцуй… - сотню раз повторяет она наказ мастера, который будет вести ее за собой всю жизнь.